Сергей Ефимов

Волжанин Ефимов стучал, стучит и будет стучать

Сергей Ефимов родился в 1961 году в городе Волжском. В 1983-1985 годах играл и записывался с Сергеем Сарычевым. Затем стал барабанщиком группы «Круиз». В 1989 после турне по Западной Европе «Круиз» записывал второй альбом в Германии. Отношения в группе к тому времени стали весьма напряженными. Видимо сказывалась усталость от постоянных концертов.
– Наш новый продюсер, как мне показалось, просто торчал от электронной музыки. Многие вещи которые должен был сыграть «Круиз», он совсем не улавливал. Дошло до совсем смешного – он стал меня учить (?!?!) как надо играть на барабанах! Валера мне тогда сказал: «Сереж, потерпи. Ведь все же терпим». Но я тогда очень сильно устал. Мы работали как одержимые! Одна сплошная череда концертов – Мюнхен, Шмунхен, Брумхен, Фумхен», – говорил Ефимов.
Наконец, не выдержав, Сергей уехал в Россию.

От «Волков» до «Удара»

Вернувшись на родину в Волжский, Сергей вместе с участниками местной группы «Пенальти» создал проект «Волки». В состав группы кроме ударника Сергея Ефимова также входили басист Сергей Фирсов, гитарист Андрей Сержантов и вокалист Сергей Егошин. Однако группа не нашла должного интереса со стороны музыкальных компаний, и в 1991 году, «Волки» перестали существовать.
Но Ефимов не остался без работы. Он записал весь музыкальный материал для нового альбома, играя как на барабанах, так и на ритм-гитаре для группы «Маркиза». Это творческое сочетание «маркизы» Елены Соколовой и Сергея Ефимова настолько понравилось маме Сильвестра Сталлоне – Жаклин, что она предложила заключить годичный контракт для участия в музыкально-спортивно-сексуально-развлекательном супершоу «Сталлоне Рокетс». Сумма, оговоренная в соглашении, оказалась рекордной для всех подобных контрактов между советскими музыкантами и западными менеджерами. Правда по окончании контракта, Елена вместе с мужем, гитаристом группы «Маркиза», Михаилом Самофаловым, продолжила концертную деятельность как самостоятельная солистка-вокалистка в тандеме с очень популярным певцом Женей Белоусовым.
А Сергей Ефимов тем временем создал еще один полуволжский проект – «Удар». В его состав входили: Андрей Сержантов – гитара, Александр Грицынин – бас, Владимир Дейнеко – клавишные, Сергей Ефимов – барабаны.
Музыка «Удара» была более интересной, и группа получила предложение на выпуск альбома в Дании. Однако этот проект тоже существовал не долго. В ходе концертов «Удара» в Америке, Ефимов принял решение о роспуске группы и остался жить в Штатах на 6 лет.

Он «загубил свое детство»

Он вернулся из Америки в 1999-м. И вместе с бас-гитаристом Александром Грицыниным и Д. Четверговым создал группу «Хиппи Хаос», в которой помимо игры на ударных, Ефимов взял на себя еще и функции вокалиста. Группа выступала по клубам, но как и все проекты Ефимова тоже приказала долго жить. Однако в ее составе Сергей Ефимов успел получить давно заслуженный титул лучшего барабанщика страны. Первого июля 2000 года в Московском дворце молодежи на Празднике загубленного детства, более официально именуемом как «Вручение наград по номинациям за высшие достижения в области рок-музыки», он получил одну из 25 черных маек с гордой надписью на спине: «Я загубил свое детство в 1999 году!» Эта награда почитается музыкантами самой объективной, потому что на анкеты с перечнем номинаций отвечают специалисты: арт-менеджеры клубов, директора и ди-джеи известных радиостанций, рок-журналисты, редакторы и звукорежиссеры.
Тем временем летом 2002 года музыканты «Круиза» провели новую запись! Она была интересна тем, что музыканты провели ее находясь по разные стороны земного шара. Запись партий барабанов Сергея Ефимова и бас-гитары Фёдора Васильева проходила в Москве, а гитара, вокал и окончательное сведение производил Валерий Гаина в Лос-Анджелесе.

"Хрен тебе, Гаранян!"

Сегодня Ефимов опять нарасхват он работает сессионным музыкантом с разными группами и исполнителями. Профессионализм всегда в цене. Даже несмотря на то, что о скверном характере Ефимова ходят легенды. Байки Андрюса:
«Сел как-то Ефимов на подмену в оркестр Георгия Гараняна. Тот повел себя высокомерно, Ефимову не понравилось. И вот идет концерт. Гаранян задает темп, играет соло. И – не выхиливает. Слишком быстро. Сопение, слюни, ноты проглатываются. Умоляюще смотрит на Ефимова, мол, осади темп, видишь, папе трудно, а Ефимов думает «Хрен тебе, взял – так держи!»
«У Гараняна расстроился саксофон. Он поворачивается к музыкантам и говорит «дайте кто-нибудь ля». Ефимов и здесь не упустил своего – бьет по томам (вид барабанов – ред.) изо всей силы и кричит «ЛЯ! ЛЯ!»

Фото: http://kruiz-gaina.narod.ru/index1.htm

СТУКАЧ СТУКАЧА СЛЫШИТ ИЗДАЛЕЧА

Сергей ЕФИМОВ: «Я барабанщик по жизни»

Статья из журнала РОКАДА 1992 г. выпуск №4

Впервые я увидел его весной 1986-го с КРУИЗОМ. Потом наши пути не раз пересекались, мы стали друзьями и, не скрою, я попал под влияние его сценического обаяния и незаурядного мастерства. Многие, глядя на Сергея, стали пробовать играть по хайт-хэту левой рукой, не будучи левшами, стали уделять большое внимание шоу.
Несмотря на то, что в этом году он по опросу трудящихся не стал, как в предыдущие годы, лучшим барабанщиком страны (в 1991г. им стал барабанщик группы КИНО), Сергей остается безусловным лидером и новатором в области рок-барабанирования. Вообще давно пора рейтинг инструменталистов проводить только среди самих музыкантов, как это во всем мире и делается.
В “тусовке” у Сергея образ юмориста-весельчака, но, когда заработал диктофон, он сбросил свою маску и отвечал на мои вопросы совершенно серьезно.
– Расскажи, как ты начинал.
– В конце 60-х на моих глазах со страной стало происходить нечто: брюки клеш, ботинки-платформы, длинные волосы, новые танцы... Мой старший брат и моя сестра всем этим занимались — слушали эту музыку, т. е. почва была такая, что не заниматься или хотя бы не интересоваться музыкой было нельзя. Представь: в 1967г. я уже слушал и знал THE BEATLES, THE WHO, THE ROLLING STONES, SHOCKING BLUE, и т. д. Рок проникал в мое сознание, чувство ритма развивалось инстинктивно. Я даже иногда губами копировал барабаны. И вот в 1974 г., как сейчас помню, мне было 13 лет, на уроке физкультуры подходят ко мне одноклассники и говорят: “Ефимов! Будешь играть у нас на барабанах”. Не знаю, почему выбор пал на меня, может, потому, что волосы были длинные. А уже в 1976-м я приходил в школу, ставил кассету Deep Purple “Come taste the band” и играл вместе с записью. Я и сейчас могу сыграть огромное количество вещей из репертуара этой группы. Конечно, здесь я неоригинален, я только копирую, но все равно очень горжусь этим. В нашем городе было много музыкантов и групп... Я думаю, что они в те времена не уступали московским. Были и хорошие барабанщики. Но учился играть я, в основном, по записям. Для меня вообще слушать важнее, чем видеть.
– А что ты играл со своей первой группой?
– Сказать, что мы играли Deep Purple – было бы слишком громко. Мы играли “шейк”. Мне – семнадцать, я учусь играть на барабанах, страшно кайфую от этого, хожу на концерты, сейшена – все подряд. И вот один паренек у нас занялся, копнул глубже, чем бит-музыка. В то время слова “джаз-рок” производили какое-то магическое действие, даже немного пугали. И он со мной всем этим делом начал заниматься. Это уже был 1979 год, а к 1983-му я окончательно сформировал свое мышление на почве джаз-рока, что облегчило мне понимание всего остального.
– А ты “натуральный” левша или просто играешь левой рукой по хай-хэту? – Я настоящий левша, по мячу бью тоже левой, хотя клюшку и скрипку держу правой. Кстати, начинал учиться на скрипке, но ничему не научился – был большим балбесом. Вообще-то я к музыке с детства тянусь, хотя родители мои – типичные пролетарии, но я думаю, что все это от дедов: бабушка по отцу у меня из обедневших дворян, как выяснилось, ну, а родители, как это и положено всем родителям, не расстрелянным в 1937-м, прожили пролетарскую жизнь. В музыкальной школе мне говорили: “Ты не станешь барабанщиком, потому что неправильно играешь – у тебя нет “креста” (т. е. правая рука бьет в хай-хэт, а левая – по малому барабану). Однако, что бы там не говорили, преимущество игры левой рукой по хэту налицо, хотя и относительное, конечно. Я думаю, что в принципе барабанщик должен быть разносторонним (во всех смыслах этого слова), но т. к. я не супер там какой-то, а обычный человек, мне это дало многое. По бочке я, почему-то, наверное, чтобы не переставлять барабаны, начал сразу играть правой.
– Когда ты в первый раз появился в Москве?
– В 1983 году. Я приехал с Сарычевым делать группу ФЕНИКС вместе с Тимуром Марделейшвили и Сашей Миньковым (сейчас в Gorky Park). Мы поиграли на базе КРУИЗА в Лужниках небольшой сэйшен, где меня и приметил Гаина. В маленькой комнате стояло полтора киловатта аппаратуры, микрофоны, Севкин “Ludwig” (Сева Королюк – барабанщик КРУИЗА), звук был классный, и в угаре я сломал за пять минут все свои палочки. Даже потом я редко встречал такой саунд и поэтому долбил изо всех сил. Но ничего не получилось, т. к. Сережа Сарычев человек сложный по характеру, и на барабаны взяли Толю Абрамова.
– То есть вы как бы были с Сарычевым в паре: раз он не подошел, то и ты автоматически?
– Я не знаю кто там подошел – не подошел, но, скорее всего, сыграли свою роль дружеские отношения Тимура и Толи, плюс их прошлая совместная работа в АРАКСЕ. Но я, конечно, хочу сказать, что Абрамов – барабанщик высшего пилотажа, и тягаться с ним не так-то просто. Вернувшись домой, работал на танцах, в ресторанах, но в ресторанах работал так, что “парнас” вдруг переставал идти – люди ходили в ресторан как на концерт. И в конце концов “начальник”, небезызвестный ныне Виктор Марков (руководитель группы АЛЬФА) сказал: “Так, либо деньги делать, либо...” В общем, я ушел и устроился играть на танцах. Но и танцы превратились в одно большое соло для барабана: музыканты были слабее меня, я пользовался этим и играл что хотел.
Зимой 1984 - 1985 гг. мы с Сарычевым записываем альбом с песнями “Воробей”, “Я сделан из такого вещества...” и т. д. Писали его в гараже, магнитофон был “Илеть”, пульт советский с ручным управлением (смеется). Все игралось “на раз” без всяких метрономов. После этого Сарычев уехал в Москву и забрал меня с собой. Пробыв с ним восемь месяцев и отыграв за все это время десять концертов...
– А кто еще входил в группу?
– Я и Сарычев.
– Вы что, вдвоем играли?
– Да! Мы вдвоем играли концерт (смеется). На самом деле! Работали от московской областной филармонии. Они платили мне с концерта ровно пять рублей. То есть один концерт равен пяти рублям!!! Это был 1985 год. В кармане у меня было каждый день по крайней мере десять копеек. Случалось, что мы проходили в метро на пять копеек вдвоем. А тут как раз КРУИЗ сдал новую программу, чтобы хоть как-то заработать. Я поехал на гастроли, но в качестве барабанщика, а Сева стал певцом.
– Как тебе работалось в том еще КРУИЗЕ?
– Мне было 23 года, и я стучал, гремел на барабанах, поездки по Сибири, воды горячей нет... Все это было ново для меня. А они, сработанный коллектив, знавший еще те времена, когда народ ломился на концерты, девчонки бегали за Мониным – я этого ничего не застал: был уже какой-то другой КРУИЗ с другой, более сложной музыкой.
– Расскажи немного о вашей первой записи.
– Эту запись (“Круиз-1” фирма “Мелодия”) мы сделали вдвоем с Валерой в ДК АЗЛК на 8-канальном магнитофоне. Я писался без метронома, играл крайне несложно. Это, наверное, и есть мой почерк, ведь на самом деле я всегда так играю. На концерте я могу пустить пыль в глаза. И то все это внешне. А внутренне я играю очень просто, как и все другие барабанщики – не хуже и не лучше. Хотя, еще раз повторяю, всегда пытаюсь играть по-своему. Пластинка вышла с опозданием на год, была довольно популярна, разошлась большим тиражом, но была неактуальна, т. к. был уже написан новый материал… В 1987 году начался бум хэви, и я почувствовал, что наступил наш звездный час. Мы объехали всю страну, и, как мне кажется, равных нам тогда не было. Помню концерты в Ставрополе, Харькове, Уфе. Это было потрясающе – в зале творилось такое!.. Психоз какой-то, ей-богу. Мы начали играть настоящую, скоростную музыку…
Осенью 1987 г. поездка в Норвегию, следующая — Испания... а потом заграница слилась в одну большую кучу. Пишем новые записи. Валера становится все более агрессивен в аккордах. Чувствую, что наши дорожки начинают понемножку расходиться, но... подписываю вместе со всеми контракт.
– Был ли успех?
– Да. Практически 99 процентов концертов были успешными, даже если плохо расходились билеты. Потом наступил 1989 год. Мы живем полгода в Германии. Условия были довольно тяжелые, и я был первым, кто решил закрыть эту тупиковую ветвь. Я вернулся в СССР, а через неделю приехали все остальные.
– Как же так получилось?
– После голландского тура мы вернулись в Мюнхен и начали писать новую пластинку. Это уже был ноябрь 1989 года. Валера опять начал двигать свои трэш-металл-идеи, а продюсером выступал режиссер нашей студии, который эту музыку не любил и больше торчал от всякой электронщины, компьютеров и т. д. Дошло до абсурда: он и Валера начали мне указывать, как играть на барабанах. Дело кончилось тем, что я встал и сказал: “Давайте закончим эту запись, по крайней мере со мной, и приглашайте кого-нибудь другого”.
…Считаю, что наша троица была в свое время очень подающей надежды, просто к тому моменту, группа созрела для того, чтобы закончить работу в этом составе.
…Приехав, я у себя, в Волжском собрал группу. Музыка была моя, но, учитывая прошлый опыт, я решил поступать более демократично и говорить, что мы ее писали все вместе. Ребята сказали: “Ну, если ты так хочешь”. Да, я так хотел, чтобы не было так, что я Ефимов из КРУИЗА, а они непонятно кто. Хотелось, чтобы мы были на одном уровне, чтобы не было руководителей, хотя лидировал я явно.
– А тексты?
– Тексты не мои, и даже, прошу прощения, не моей жены, писал Андрей Орлов и один парень из Волжского. Название взяли по первым слогам фамилий наших администраторов — ВОЛКИС (Волобуев, Киселев). Но чтобы придать проекту какую-то огласку, по радиостанции “Юность” был объявлен конкурс на лучшее название, и один паренек из “мест не столь отдаленных” прислал письмо, в котором предложил назвать группу ВОЛКИ. Итак, группа у меня была, я продолжал ездить с КРУИЗОМ по совку... Но что это были за гастроли: все на прошлой славе — КРУИЗ, хэви-метал, вперед, давай, ура.
…Но чувствую, что группа не отвечает моим требованиям. С психологической точки зрения мне было с ними необыкновенно хорошо, и, наверное, лучше уже не будет ни с кем, но как музыканты на сцене они по сравнению с КРУИЗОМ не могут, как говорится, ни стоять, ни лежать, ни: сидеть. У них был какой-то совковый подход к делу. На студии, надо отдать им должное, они работали очень самоотверженно, старались, но студийная работа это не вся жизнь группы, а концерты все были в минусе. И в январе 1991 года принимаю решение распустить группу…
– Твой стиль жизни?
– Не пью, не курю, люблю красивых женщин.
– Есть ли у тебя какие-нибудь советы для начинающих барабанщиков?
– Мне тяжело давать какие-либо советы, да и условия у нас с ними, скажем прямо, не равны: сейчас, по-моему, никто не увлекается барабанами, как раньше, – не популярный инструмент. Но я понимаю, почему: в песнях типа “Путана”, барабаны особо не нужны – главное текст про путану, про деньги, есаулов, атаманов и коней. Это тоже, наверное, творчество, за это платят большие деньги, и я к этому нормально отношусь, но, на мой взгляд, не все есть творчество, за что платят.
А совет только один – если нет кайфа, наверное, лучше не заниматься. Я почему люблю свой инструмент – потому что в большинстве случаев я занимался, когда был кайф. То есть, когда я хочу заниматься, играть, тогда я делаю это и получаю от этого большое удовольствие, а если нет, то какой смысл выжимать из себя? Может быть, у других барабанщиков по-другому, но у меня все происходит именно так.
Беседу вел Андрей ШАТУНОВСКИЙ

Полный текст: http://kruiz-gaina.narod.ru/PUBLICATIONS/Efimov_drums_forever.htm